Военная разведка позднеримской империи

Римская империя и сасанидский Иран являлись крупнейшими державами средиземноморско переднеазиатского региона позднеантичной эпохи. Их взаимоотношения носили преимущественно антагонистический характер, что проявилось в почти непрерывных римско-персидских войнах, длившихся с первой половины III по первую половину VII вв. Одним из периодов обострения военно-политического противостояния Римской империи и Сасанидского царства стала середина – вторая половина IV в.

Типы разведовательных войск

Эксплораторы

На основе информации Аммиана Марцеллина можно сделать вывод, что в римской армии, располагавшейся в IV в. на восточных границах Империи и воевавшей с сасанидским Ираном, эксплораторы не образовывали самостоятельных подразделений и входили в состав армейских тактических единиц – легионов, ауксилий, нумеров и т.п. Этот вывод косвенно подтверждается и данными Notitia Dignitatum, документа конца IV – начала V вв., в котором эксплораторы в качестве обособленных воинских подразделений упоминаются только на территории европейских провинций Империи (один нумер в Галлии, два нумера в Британии, три легиона в Мѐзии Первой и одна ауксилия в Прибрежной Дакии; всего семь подразделений). При этом следует отметить, что в ND эксплораторы выступают как пехотные подразделения (pedites), что вносит в вопрос об эксплораторах дополнительную неясность, поскольку и у Аммиана Марцеллина, и у других позднеантичных авторов эта категория разведчиков зачастую упоминается в качестве кавалерии. Однако в любом случае эксплораторы имели легкое вооружение и, соответственно, относились к легкой пехоте или кавалерии.

Прокурсаторы

Судя по всему, в римском войске прокурсаторы были легковооруженными всадниками, поскольку Аммиан, говоря о них, отмечает, что они делились на турмы, которые, как известно, в римской армии являлись кавалерийскими частями, а в другом месте историк прямо называет прокурсаторов легковооруженными воинами.

Исходя из слов Аммиана Марцеллина о том, что каждый отряд прокурсаторов имел свое знамя, подчинялся своему командиру и участвовал в открытых сражениях с персами, можно сделать вывод, что прокурсаторы в составе римской армии образовывали самостоятельные тактические единицы, которые выполняли не только сугубо разведывательные функции, но и принимали непосредственное участие в боевых действиях. Следует также заострить внимание на одной интересной детали: из девяти содержащихся в «Деяниях» упоминаний о прокурсаторах восемь относятся к боевым действиям против персов, и лишь одно – к другому военному событию (битве при Адрианополе 378 г.. Больше нигде в своем сочинении прокурсаторов Аммиан не упоминает. Объяснение этому представляется достаточно простым, ибо хорошо известно, что персы всегда делали ставку на действия кавалерии, и, соответственно, только с помощью кавалерийской же разведки римляне могли рассчитывать на своевременное получение необходимой информации о стремительно перемещающихся боевых частях противника.

Говоря о прокурсаторах и их участии в римско-персидских войнах, следует отметить еще один момент. Повествуя о персидской экспедиции Юлиана Отступника (363 г.), Аммиан отмечает, что в римской армии в качестве прокурсаторов присутствовали сарацины, т.е. арабы. Как пишет Аммиан, их отряды были включены Юлианом в состав римского войска как ауксилии. Однако в данном случае слова Аммиана не следует понимать буквально. Дело в том, что в позднеримской армии ауксилии являлись регулярными воинскими подразделениями, действовавшими на постоянной основе. Присутствие же в войске Юлиана арабского контингента было лишь отдельным эпизодом, поскольку в других случаях, как сообщает сам Аммиан Марцеллин, те же арабы могли занимать по отношению к Риму враждебную позицию из-за невыплаты им «крупных сумм под видом жалованья и подарков». Таким образом, обозначение Аммианом отрядов сарацинских прокурсаторов как ауксилий является своеобразным риторическим приемом (которые вообще характерны для литературного стиля Аммиана Марцеллина), с помощью которого историк в иносказательной форме пытается сказать, что это были просто вспомогательные кавалерийские части, предоставленные Юлиану союзным народом (в данном случае – арабами). При этом обязанности разведчиков-прокурсаторов они, скорее всего, выполняли не профессионально, а лишь по той причине, что таковые были возложены на них римским командованием.

Спекуляторы

При описании событий римско-персидских войн спекуляторы упоминаются Аммианом Марцеллином реже, чем другие (как было отмечено выше, всего четыре раза). Следует согласиться с утвердившимся в литературе мнением, что спекуляторы являлись шпионами, работавшими на вражеской территории либо вообще незаметно для неприятеля, либо, говоря современным языком, под прикрытием (т.е. с использованием легенды). В такой ситуации для успешного шпионажа спекуляторам, безусловно, требовались особые качества по сравнению с другими категориями разведчиков, в связи с чем их условно можно назвать самой специальной из римских специальных служб рассматриваемой эпохи. При этом очевидно, что деятельность спекуляторов носила индивидуальный характер – фактически, каждый из них был, выражаясь метафорично, «штучным товаром», а потому каких-либо структурных единиц в позднеримской армии спекуляторы не образовывали. В этом заключается их заметное отличие от коллег более ранней эпохи принципата, когда в римской армии присутствовали целые подразделения спекуляторов – например, так называемые speculatores Augusti в составе преторианской гвардии или speculatores legionis в регулярной армии. Это, на наш взгляд, связано с тем, что в период Ранней империи спекуляторы являлись не только разведчиками, но и телохранителями императора, а также его доверенными лицами в разного рода конфиденциальных делах (от передачи тайной корреспонденции до наемных убийств). В позднеримскую же эпоху функции спекуляторов, по всей видимости, ограничивались исключительно военным шпионажем. По крайней мере, в сочинении Аммиана Марцеллина спекуляторы упоминаются исключительно в качестве разведчиков, ведущих, как было отмечено выше, скрытное наблюдение за противником, в том числе и за персами. Сведения Аммиана Марцеллина не позволяют говорить о принадлежности спекуляторов к какому-либо конкретному роду войск, что опять же обусловлено спецификой их деятельности и ее ситуативным характером. Поэтому правильнее, на наш взгляд, говорить о том, что спекуляторы формировали особую категорию римских воинов, стоявшую в структурном и организационном отношении особняком от основной части римской армии.

Функции римских разведчиков

Если говорить о функциях римских разведчиков, то их главной задачей вне зависимости от того, кто был противником римлян в том или ином конкретном случае – персы, алеманы, готы или кто-то еще – безусловно, являлось получение сведений о действиях вражеской армии или же о ее намерениях. Причем, исходя из данных Аммиана Марцеллина, можно сделать вывод, что более важное значение придавалось информации не о том, что предпринимает персидская армия в настоящее время, а о том, что она собирается предпринять. Если же говорить еще точнее, то римлян, прежде всего, интересовало конкретное место и время предстоящего вторжения персов на римскую территорию. Из 20 упоминаний Аммиана о действиях римских разведчиков не менее чем в восьми (т.е. почти в половине случаев) речь идет именно об их попытках определить, когда, на каком участке и какими силами персидская армия планирует перейти римскую границу в Месопотамии. Таким образом, можно говорить о том, что в ходе римско-персидских войн преобладающую роль у римлян играла стратегическая разведка, которая была призвана содействовать планированию и организации не отдельных сражений, а целых кампаний или, как минимум, крупных военных операций (в последнем случае можно говорить об оперативной разведке).

При этом следует заметить, что Аммиан Марцеллин ни разу не говорит о том, что активные действия собираются предпринять сами римляне – речь всегда идет именно о персидском, а не о римском вторжении; соответственно, и разведывательная деятельность римлян была нацелена не на подготовку нападения на Персию, а на организацию обороны римских границ. Иными словами, в организации и направленности деятельности римской военной разведки весьма ярко проявился в целом оборонительный характер римской стратегии в IV в., не раз отмечавшийся в литературе. В связи с этим и такие внешне агрессивные со стороны Рима акции, как, например, вторжение на территорию сасанидского Ирана армии Юлиана Отступника в 363 г., следует расценивать скорее как превентивную меру, призванную на какое-то время обезопасить восточную границу Империи от персидских вторжений, но никоим образом не перехватить стратегическую инициативу. Собственно, и сам Аммиан в одном из мест своего сочинения отмечает, что римляне против персов воевали «скорее оборонительным, чем наступательным, образом».

Помимо своих непосредственных задач (получение информации о намерениях или действиях вооруженных сил персов), разведчики выполняли также целый ряд иных функций. Так, дважды Аммиан Марцеллин упоминает о том, что римские разведчики выступали в качестве связных, доставлявших крайне важные секретные сообщения. В обоих случаях речь идет об эксплораторах, и оба упоминания связаны с известной осадой персами Амиды в 359 г. При этом особо следует выделить эпизод, когда группа разведчиков доставила зашифрованное послание от римского посольства в Персии. Как пишет Аммиан, разведчики «принесли от Прокопия [римского посла при дворе Шапура II] …пергамент, исписанный тайнописью и спрятанный в ножнах меча. Писал он намеренно неясно, на тот случай, чтобы дело не вызвало тяжких последствий, если бы посыльные попали в плен и было расшифровано его письмо». Это известие Аммиана еще раз демонстрирует тесную связь между дипломатией и военной разведкой, неоднократно отмечавшуюся в военно-исторической литературе.

Кроме того, в обязанности разведчиков входило изучение местности с целью прокладывания оптимального маршрута для прохождения римского войска. В частности, Аммиан сообщает о том, что во время персидского похода императора Юлиана Отступника в 363 г. римский отряд во главе с комитом Виктором (который, как пишет Аммиан, «хотя и был сарматом по происхождению, но отличался неторопливостью и осторожностью» совершил разведывательный рейд до Ктесифона и сообщил командованию о том, что на пути римлян какие либо препятствия отсутствуют, и путь на персидскую столицу открыт.

Осадная разведка

Также, исходя из сведений Аммиана Марцеллина, можно констатировать еще одно направление деятельности римских разведчиков, которое условно может быть названо осадной разведкой. Говоря о персидской экспедиции Юлиана Отступника, историк, по меньшей мере, дважды сообщает о том, что прежде, чем приступить к осаде персидских городов (в частности, Ана и Майозамальхи, римляне тщательно изучали планы вражеских крепостей, особенности окружающей их местности, определяли наиболее удобные пути подхода войск к крепостным укреплениям и т.д. При этом следует отметить важность, которую римское командование придавало подобного рода мероприятиям, поскольку в обоих случаях (при осаде и Анафы, и Майозомальхи) разведкой руководил лично император, т.е. сам Юлиан Отступник. Стоит заметить, что во время одной из этих рекогносцировок Юлиан и его спутники подверглись нападению со стороны персов, совершивших внезапную вылазку, и жизнь императора на какое-то время оказалась в крайней опасности.

Результативность действий римских разведчиков, однако, далеко не всегда была высокой. Аммиан неоднократно говорит о противоречивости и ненадежности их сведений, что зачастую не позволяло римским военачальникам оперативно принимать необходимые решения и, в то же время, давало персам возможность совершать внезапные, а потому успешные военные акции. Пожалуй, самым ярким подтверждением недостаточно высокого уровня организации римской военной разведки является случай, когда во время кампании 359 г. персидский отряд в количестве 20 тысяч всадников, т.е., по сути, целое войско, смог незаметно пройти в непосредственной близости от римских конных разъездов и занять выгодную позицию неподалеку от Амиды. И если в данном случае недоработка римских разведчиков не привела к фатальным для Империи результатам, за исключением взятия персами Амиды, то в другой ситуации, а именно – в битве при Адрианополе (378 г.), подобная оплошность (недооценка разведчиками-прокурсаторами численности армии готов) стала одной из главных причин полного разгрома армии императора Валента, т.е. военной катастрофы, явившейся, фактически, крахом римской военной системы и имевшей для всей Римской империи далеко идущие разрушительные последствия.

В завершение приведем еще один, на наш взгляд, заслуживающий внимания факт. В своих «Записках о Галльской войне» Юлий Цезарь 35 раз сообщает о действиях эксплораторов и лишь трижды (т.е. почти в 12 раз реже!) говорит о спекуляторах. Представляется, что это указывает на весьма высокий уровень подготовки регулярных разведывательных подразделений – эксплораторов – в римской армии в эпоху Цезаря, т.е. на заре принципата, и значимости их роли в осуществлении военных операций. В то же время Аммиан Марцеллин, описывая римско-персидские войны, говорит о спекуляторах уже гораздо чаще – как было отмечено выше, в «Деяниях» содержится четыре упоминания о спекуляторах против девяти об эксплораторах, т.е. спекуляторы упоминаются Аммианом всего в два раза реже.

Это наталкивает на мысль о том, что на протяжении четырех столетий в деятельности римской военной разведки произошли серьезные изменения, заключавшиеся, помимо прочего, в падении значения эксплораторов и, соответственно, усилении роли спекуляторов. Иными словами, в эпоху, описанную Аммианом Марцеллином, римское военное командование делало ставку уже не на традиционную армейскую разведку, уровень работы которой, по всей видимости, оставлял желать лучшего, а на отдельных немногочисленных агентов, тайно действовавших на вражеской территории. Безусловно, это вело к сокращению объема получаемой римлянами военной информации, следовательно, к уменьшению возможностей ее валидации и, в связи с этим, к неизбежным ошибкам в планировании и осуществлении боевых операций.

Однако, как бы там ни было, деятельность римской военной разведки приносила свои плоды, и полученные с ее помощью данные являлись одним из важных факторов, определявших военные планы римского командования в отношении сасанидского Ирана и, следовательно, характер и динамику военно-политических взаимоотношений двух держав в Ближневосточном регионе.