Окончательно победив в марте 45 года до н. последователей Помпея Великого, Юлий Цезарь вернулся из Испании в Рим на пике славы и военного могущества. Народ и сенат увенчали его невиданными почестями — он получил титул «Освободителя», в пятый раз триумфально вступил на Капитолий, и получил право на всех торжествах появляться в одежде триумфатора. Дни его побед и день рождения в месяц квинтилий, переименованный в его честь в юлий, следовало ежегодно отмечать как праздник, а жрецы и весталки должны были каждые пять лет молиться за здоровье Цезаря, чье лицо было объявлено священным и неприкосновенным и чью статую поместили в храме Юпитера.
Цезарь и его полномочия
Цезарь уже два десятилетия был великим понтификом, как цензор имел право определять состав сената, как пожизненный народный трибун — вносить законопроекты и налагать вето на сенатские декреты. Первый год своего беспрецедентного по продолжительности десятилетнего консулата он разделил с верным соратником Марком Антонием, выборы магистратов – с народом, оставив за собой право назначать половину из них. Впрочем, выборы все больше становились формальностью: мало для кого осталось незамеченным, что власть постепенно переходит к секретарям и советникам Цезаря, часть из которых, к ужасу римской знати, только недавно получила гражданство, а некоторые еще недавно были солдатом или даже рабом.
По Риму ходили слухи, что сразу после завершения войны против Парфии Цезарь намерен провозгласить себя царем, вроде греческих базилевсов, — его профиль впервые в римской истории стал чеканиться на монетах, он не вставал, принимая сенаторов, его статую с посвящением «Непобежденному богу» поместили в храме Квирина, который у римлян ассоциировался с легендарным Ромулом. Его изображение из слоновой кости с позолотой во время праздников и торжеств стало появляться среди статуй богов, началось возведение храма Милосердия в его честь, была создана специальная коллегия жрецов его имени.
Как отмечал его недоброжелатель Цицерон, Цезаря приравняли к Юпитеру и Марсу, при жизни почитая как бога.
Такая слава только радовала честолюбие Цезаря — он и сам не упускал возможности публично вспомнить свое происхождение от легендарного Энея и его матери Афродиты и родственных связях с Анком Марцием, четвертым царем древнего Рима.
Интриги добавляло присутствие в Риме Клеопатры, царицы Египетской, чьего сына Цезариона считали сыном официально бездетного Цезаря, и его особое пристрастие к своему внучатому племяннику Октавиану, которого он усыновил и активно продвигал по карьерной лестнице.
Заговор против Цезаря
Многих в Риме раздражало такое невиданное уважение Цезаря, кое-кого смешила его привычка носить пурпурный тогу и лавровый венок «куда и когда угодно» — за глаза иронизировали, что он так прикрывает лысину, чтобы не зачесывать на нее поредевшие пряди из затылка. Впрочем, Цезарь был великодушным и до мелкой мести авторам эпиграмм, язвительных стихов, а то и откровенных пасквиллов не опускался. Он простил и многих, кто выступал против него с оружием в руках, например, Марка Юния Брута-младшего или Гая Кассия Лонгина, бывших соратников Помпея, которые по воле Цезаря получили должности преторов. Да и в память проигравшего соперника отнесся с должным уважением, приказав восстановить его свергнутые статуи.
На усиление единоличной власти Цезаря некоторые отвечали еще большим славословием и нескрываемыми лестницами — попытками обращаться к нему как к царю или увенчать его царской диадемой, другие — беспокойством за собственные привилегии, неразрывно связанные с судьбой Республики, институты которой все больше и больше размывались.
Летом 45 г. до н. э. против Цезаря созрел заговор, который где-то в октябре приобрёл черты организованного плана, — было решено действовать самим, не привлекая наемных убийц. В активную фазу она перешла в феврале следующего года, когда Цезарь принял от сената титул «Отца отчизны» и стал диктатором в четвертый раз, на этот раз пожизненно. Ее ключевой фигурой стал Децим Юний Брут Альбин, легат Цезаря в годы Галльской и Гражданской войн, которому он безоговорочно доверял. О его мотивах ничего неизвестно точно, можно только предполагать, что должности претора и наместничества в Цизальпийской Галлии Дециму показались маловатым вознаграждением за годы верной службы, а возможно далась в знаки зависть к менее заслуженным подчиненным Цезарю по войне в Испании, которым тот вопреки правилам триумф, которого фактический победитель галлов так и не удостоился, или до 18-летнего Октавиана, назначенного Цезарем своим покровителем в предстоящем походе против Парфии.
Согласно Сенеке, бывшие сторонники Цезаря в общей сложности составляли большинство по меньшей мере шести десятков заговорщиков, самыми известными среди которых все же стал его враг в недавнем прошлом Марк Юний Брут. Вопреки популяризованной Шекспиром версии, он не был другом Цезаря, относившегося к Бруту довольно благосклонно благодаря его матери Сервилии-старшей, своей бывшей многолетней любовнице. Более того, вопреки советам Цезаря и вообще римским традициям, внутри 45 года до н. э. Брут расстался, чтобы взять в жены свою двоюродную сестру Порцию, дочь Катона-старшего, лидера консервативной части сената, который отчаянно оппонировала Цезарю. Что выделяло Брута из числа заговорщиков, так это его далекий предок Луций Юний Брут, основатель Римской республики, который несколько столетий до этого сверг последнего римского царя Тарквиния Гордого.
Благодаря участию известных полководцев Гая Требония, Кассия Лонгина и Децима Альбина сговор был организован с должной военной точностью. В качестве оружия был выбран кинжал пугиона, а не меч, слишком большой, чтобы его незаметно носить под одеждой и орудовать им среди толпы. В имении Помпея, где должно было состояться заседание сената, специально устроили празднование по случаю мартовских ид, что дало повод разместить вблизи верный отряд гладиаторов. Впрочем, последнее было излишним: вернувшись в гражданскую жизнь, Цезарь отказался от охраны, стремясь казаться доступным и бесстрашным.
Убийство Гая Юлия Цезаря
Самым сложным в тот день, 15 марта 44 года до н. э., оказалось заставить Цезаря вообще прийти в сенат — учитывая плохие знамения жрецов и предчувствие жены, он, сославшись на здоровье, не собирался покидать дом. Уговорить его удалось верному Дециму Альбину, который просил не учитывать «фантазии женщины и неразумных мужчин» и не обострять и без того непростые отношения с оппозицией. В конце концов Цезарь согласился пойти в сенат, чтобы лично сообщить о переносе заседания на более благоприятное время. Консула Марка Антония, тоже пришедшего в сенат, заподозрив что-то неладное, намеренно отвлек разговором Гай Требоний, остановив у входа в имение Помпея.
При появлении Цезаря сенаторы в знак уважения поднялись. Заговорщики разделились на две группы — одна стала позади его кресла, другая двинулась к нему просить вместе с Туллием Цимбром за его изгнанного брата. Сев в кресло, Цезарь отклонил их просьбу, а когда сенаторы начали подступать еще ближе, выразил недовольство их поведением. Неожиданно Цимбр ухватился обеими руками за тогу Цезаря и принялся стягивать ее с него. Это было условным сигналом — стоявший позади кресла Публий Сервилий Каска нанес Цезарю первый удар. Он пришелся ли в шею или в плечо и оказался неприцеленным — Цезарь вскочил с кресла, перехватил руку нападающего, который собирался ударить вторично, и даже сумел стилусом проткнуть ему ладонь. Но на него тут же с кинжалами набросились другие заговорщики.
Пораженные увиденным, непосвященные в сговор сенаторы застыли на месте. На помощь Цезарю бросились только Луций Марций Цензорин и Гай Кальвизий Сабин, но не смогли подступиться: толпа уже добивала упавшего на пол Цезаря и закрывалась от нападающих того. В общей сложности ему нанесли 23 кинжальные раны, ни одна из них не была смертельной — Цезарь умер от потери крови, по иронии судьбы, под статуей побежденного им Помпея Великого. Никто не пришел ему на помощь — непричастные к сговору сенаторы разбежались, вмешаться не решился и Марк Антоний, поняв, что произошло непоправимое.
Брут со спутниками бросился к Капитолию, чтобы известить: «Люди Рима, мы снова свободны!».
Бездыханное тело Цезаря пролежало на полу сената несколько часов, прежде чем рабы убрали его и отнесли на подстилке домой.
На следующий день сенат постановил оказать Цезарю надлежащие почести и не решился даже поднять вопрос об отмене ни одного из его предписаний. Марк Антоний, еще месяц до того норовивший одеть на Цезаря царскую диадему, призвал сенат простить убийц, надеясь примирить противоборствующие лагеря. Однако «люди Рима» не поддержали убийц популярного среди низших классов Цезаря: выхватив головни из костра, на котором на римском Форуме кремировали последнего римского диктатора, они бросились на поиски заговорщиков, никого, правда, не нашли, но сожгли их дома.
Бегство убийц Цезаря из Рима стало фактическим началом очередной, уже третьей, гражданской войны, в которой погибли и сторонники республики и сама республика, а на вершине власти утвердился Октавиан, унаследовавший обожаемое имя своего усыновителя и его немалое состояние, одолел самоуверенного Марка Антония в битве при мысе Акций и через полтора десятилетия стал первым среди равных в Римской империи.
