Киев первой половины XIII века — все еще сакральный, но уже не политический центр Руси, в которой на западе и северо-востоке сформировалось два центра влияния. Сидение в нем еще со времен разорения Киева Андрем Боголюбским уже не было обязательным для старшинства среди Рюриковичей, так что 4 марта 1238 года в битве с туменом монгольского темника Бурундая на реке Сите погиб Юрий Всеволодович, его брат Ярослав, княживший неполных два года, оставил Киев и занял стол во Владимире-Залесском.
В Киеве сел Михаил Всеволодович. Но тоже ненадолго: как только после падения в октябре следующего года Чернигова к нему прибыли послы от Бату-хана, «желая обмануть», он предпочел вместе с сыном перебраться в Венгрию. Туда же, предварительно изгнав из Киева безрассудного Ростислава Мстиславича смоленского, в сентябре 1240 года сватать за своего сына Льва дочь Белы IV отправился и Даниил Романович, князь галицкий, оставив 40-50-тысячный город на попечении обычного посадника боярина Дмитрия, который с отрядом нескольких тысяч горожан, вооруженных в основном топорами, и, возможно, сотней-другой, дружинников должен был «удержать [Киев] против иноплеменных народов, безбожных татар», 5 сентября подошедших с юга.
Киев того времени
Киев тогда состоял из практически незащищенного Подола и Верхнего города на крутых склонах, опоясанного валом высотой до 12 метров и толщиной до 30 метров, протяженностью 4 километра, и окруженного глубоким и широким рвом по большей части периметра. Гребень вала укреплял дубовый четырехметровый частокол с крытыми помостами и амбразурами для стрелков.
Фортификации впечатляющие, но устаревшие — построенные еще во времена Ярослава Мудрого, частично разрушены и не пригодны выдержать активную осаду с применением каменеметальных машин — пороков (или требюше, как называли их в Европе), которых на вооружении монголов было достаточно много — тридцать.
Осада Киева
Тем не менее, Киев продержался до 19 ноября или до 6 декабря 1240, когда по замерзшему болоту, где ныне площадь Независимости, в пролом у Лядских ворот бросилось войско Бату-хана:
И [когда] поднялись горожане на разбитые стены, могли увидеть , как ломались копья и раскалывались щиты, [а] стрелы омрачили свет проигравшим
Вытеснив с вала защитников города, «взошли татары на стены и сидели там в тот день и ночь». Тем временем ополчение и жена под командой раненого военачальника Дмитрия отступили в детинец, т. н. Владимиров город, от фортификаций которого за четверть тысячелетия остался лишь не до конца засыпанный ров по обе стороны Софийских ворот.
На следующий день «пришли на них [татары], и было сражение между ними велико. Люди тем временем выбежали на [Десятинную] церковь, и на своды церковные с пожитками своими, и от тяжести свалились с ними стены церковные, и так был взят город [татарскими] воинами» — свидетельствует Ипатьевская летопись.
О количестве погибших и разрушении летописи не сообщают, но о них рассказывает папский легат Джованни да Плано Карпини, который, возвращаясь из ставки великого хана Гуюка в Каракоруме, 10 июня 1247 видел последствия разорения города своими глазами:
[татары] осадили Киев, бывший столицей Руси, и после длительной осады они взяли его и убили жителей города; когда мы отсюда ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавших в поле, потому что этот город был довольно большим и очень многолюдным, а теперь он превратился в почти ничто: там едва существует двести домов, а людей держат в самом тяжелом рабстве
После этого Батый отправился в дальнейший западный поход на Европу.
Итоги падения Киева
Киев был настолько разорен во времена его посещения папским легатом (через семь лет после падения), что Александр Ярославович Невский, сидевший во Владимире-Залесском и имевший от Батыя ярлык на княжение в Киеве, не только его сам не посетил, но и в отличие от нескольких поколений своих предшественников даже не назначил к нему одного из зависимых князей. Так и не восстановившись почти четверть века хотя бы в каком-то смысле — торговом или военном, не говоря уже о политическом, после смерти Невского в 1263 году Киев потерял даже формальный княжеский статус.
Спустя столетие, после победы в битве на Синих Водах, Среднее Поднепровье к своим владениям присоединил великий князь литовский Ольгерд. Однако прошло еще более века, пока Киев, в котором в то время проживало не более 4-5 тысяч человек, приобрел административное значение и стал центром воеводства. А к уровню времен монгольского нашествия численность населения Киева вернулась только в 1840 году.