После снятия осады Орлеана 8 мая 1429 г. английские войска отступили и закрепились в ранее захваченных ими городах на Луаре. Под влиянием Жанны д’Арк на военном совещании в Туре дофин Карл VII принял решение начать кампанию по их освобождению и постепенному продвижению в Реймс, где должна была состояться его коронация. Чтобы предотвратить это, регент Франции Джон Бедфорд сформировал новую двухтысячную армию во главе с Джоном Фастольфом и отправил ее из Парижа в помощь английским гарнизонам, закрепившимся в городах на Луаре. К Фастольфу присоединился один из лучших полководцев Столетней войны Джон Телбот, с армией которого английская армия насчитывала 4 тысячи человек. Однако она не успела вовремя прийти на помощь, и 12 июня французы захватили Жаржо, 15 июня Мэн-сюр-Луар, 16 июня — Божанси.
Ответные действия английских войск
Фастольф и Телбот не решились атаковать Божанси, «ибо нашли французов настолько хорошо организованными для отпора, что предпочли отказаться от своего намерения», после чего подошли к Мэну с намерением его штурмовать. Но и здесь успех не был на их стороне — в осажденный город выступил французский авангард, после чего английские командиры решили отступать и в 7:00 утра 18 июня 1429 года в боевом порядке отправились на север в Жанвилль. Французский конный авангард, насчитывавший 1500 отборных рыцарей знатного происхождения во главе с герцогом Алансонским, сразу начал их преследование, чтобы помешать занять стратегическую позицию, закрепившись на которой они смогли бы давать отпор французской армии, выступившей вслед за английской. Ею командовали Жан де Дюнуа, Жанна д’Арк, Жиль де Ре, Этьен де Виньоль, Атур де Ришмон. Был среди них и Рауль де Гокур, который еще в 1415 году после захвата англичанами Арфлера унизительно стоял на коленях с петлей на шее перед королем Генрихом V Ланкастером – он искренне ненавидел англичан, поэтому будущее сражение было для него вопросом чести.
Около полудня, находясь в 4-5 км к югу от городка Пате, англичане узнали, что французские войска догоняют их и они уже близки. Срочно был проведен военный совет, который выявил определенное расхождение во взглядах на план необходимых мер. В результате было решено, что Фастольф останется на месте, развернув свои силы в боевой порядок на холмистой гряде, а Телбот и его лучшие военачальники Скейлз, Рэмпстон, Хангерфорд с отрядом в 300 воинов, усиленным 500 «лучшими лучниками» из войска Фастольфа, займут позиции к югу от Пате.
Когда французская разведка обнаружила английский арьергард, тот находился на плато в лесу и укреплял свои позиции в густых кустах у перекрестка дорог, которые вели в деревню Линьероль и Пате: английский конный отряд развернулся в линию, некоторые капитаны проскакали на 500 вперед. там найти более сильные позиции. В «Хронике» Ангеррана де Монстреле говорится:
Англичане теперь знали, что французы были рядом, и стали готовиться к битве. Некоторые хотели занять позиции у забора, чтобы не допустить нападения с тыла. Других, однако, не устраивал подобный план боя, и они сказали, что найдут более выгодные позиции
Битва при Пате
Бой начался в 14:00, когда французские всадники из авангарда на максимальной скорости бросились вниз по склону широкой стремительной лавой на английских лучников, захваченных врасплох и не готовых отбить атаку. Обойдя их с обоих флангов, они окружили англичан быстрее, чем они смогли осознать свое безвыходное положение. Мало кому удалось спастись и отступить к основным силам Фастольфа, развернувшему свою армию в окрестностях Ла-Гарене. Ему не удалось принять эффективных мер по отражению неожиданной атаки французов и он отступил, чтобы сохранить свои войска, бросив Телбота, люди которого начали в панике бежать: кто-то спрятался в лесу Ла-Гарен, другие побежали в деревню Линьероль к юго-востоку от Пате. Там до сих пор есть местность под названием «Кладбище англичан».
Джона Телбота захватили в плен у кустарника, росшего перед передовой линией англичан: он сидел верхом, но без шпор, очевидно коня к нему только подвели и он собирался покинуть поле боя. Его очень хорошо знали во французской армии — в частности, это был единственный англичанин, пользовавшийся уважением у самой Жанны д’Арк, поскольку придерживался рыцарских традиций, переживавших в XV веке глубокий кризис и упадок. Захват «английского Ахилла» в плен поднял боевой дух во французских рядах. Ту ночь он провел в одном из домов Пате у дороги, которая сохранилась до сих пор и называется улицей Телбота. В плен к французам попали также другие английские военачальники: Скейлз, Ремпстон и Хангерфорд.
Неизвестно на каком этапе к битве при Пате присоединились основные силы французов, возглавляемые Дюнуа, Жанной, Этьен де Виньолем и другими командующими, но они довели победную битву до конца и начали преследование разбитого врага. Джон Фастольф добрался до Жанвиля, но как сообщает «Хроника Девы»:
Жители же Жанвиля закрыли ворота перед англичанами и поднялись на стены, чтобы защититься от них. Тогда же находился в замке вместе с небольшим отрядом какой-то английский оруженосец, будь то лейтенант или капитан, на которого была возложена охрана замка, который, узнав о поражении англичан, начал переговоры с хорошими жителями города с тем, чтобы сдать указанный замок, тем самым сохранил себе жизнь, и поклялся в том, что будет повиноваться королю (дофину Карлу — Д.К.) как добрый француз: клятва была принята. В указанном городе же оставалось огромное количество добра, оставленного англичанами в то время, когда они выступили для битвы, а также большое количество метательных машин, орудий и прочего военного снаряжения, продовольствия и всякого добра. И тогда же жители в городе обнаружили покорность королю
Итоги битвы
У Фастольфа не осталось выбора: в час ночи 19 июня он с остатками армии, которой приходилось в походном порядке отражать атаки преследователей, добрался до Этампа, а оттуда — в Корбей, куда лично прибыл Джон Бедфорд. Узнав о случившемся регент в гневе лично снял с левой ноги Фастольфа подвязку, лишив его членства в королевском Ордене (хотя позже специальная комиссия вернула ему членство и подвязку).
Моральное значение победы при Пате было даже больше военного: она вызвала небывалый патриотический подъем и вселила во французов надежду на скорый конец английского могущества. Это подтверждает и сам Джон Бедфорд, который в своем письме Английскому совету в 1433 году писал: «В это время на наших собравшихся во множестве людей, видимо, рукой Господа было обрушено великое несчастье, вызванное по большей части, считаю, неверием и сомнениями относительно того, что враги имеют дисциплину и защитницу, именуя ее Девой, использующей злые волшебства и колдовство. Эти несчастья и бедствия не только привели к гибели значительной части наших людей, но также магическим образом лишили мужества других и вдохновили врагов на сплочение для дальнейшей борьбы». С ним соглашается и Гильом Кузино, автор «Дневника осады Орлеана и путешествия в Реймс»:
…слухи о названном поражении, потому что во время названного боя многим удалось спастись бегством и среди них был мессир Жан Фаско, укрывшись в Корбее, заставили английские гарнизоны, стоявшие в Босских крепостях, как в Мон-Пипо, Сен-Сигизмон и других, исполниться страха и подвергнув их огню спешно уйти. Французы же, напротив, ободрились, отовсюду поступали в Орлеан, ожидая приезда короля, который приказал бы начать двигаться в Реймс, чтобы там принять коронацию
Битва при Пате наряду со снятием осады Орлеана стала переломным этапом не только в ходе Луарской кампании, но и в целой Столетней войне: выступив в поход, дофин Карл VII за месяц прошел 300 километров, почти не встречая никакого сопротивления, и 16 июля 1429 г. армией вошел в Реймс, где на следующий день был торжественно коронован на престол Франции как его законный наследник.
