Поражение царя Антиоха III Великого от армии римлян и их союзников в событии, которое называется Битва при Магнезии стало поистине судьбоносным – оно вычеркнуло царство Селевкидов из списка великих держав и заложило основы военного и политического доминирования римлян в античном мире. Ключевым эпизодом этой битвы стала неудачная атака серпоносных колесниц, отбитая царем Пергама Эвменом II; иногда в исследовательской литературе лавры настоящего победителя в битве отдаются именно ему.
Секретное оружие Антиоха III Великого
Боевые колесницы появились в армии Селевкидов под персидским влиянием, когда основатель династии Селевк I c большей частью ахеменидских владений в Азии унаследовал и территории, откуда персы набирали колесничные войска. От персидских квадриг селевкидские отличались прежде всего тем, что, кроме серпов (кос) на осях колес и у ярма, имели на вооружении два копья, укрепленных спереди. При этом, скорее всего, колесничные кони у Селевкидов не были защищены доспехами: на фризе храма Афины Никефоры в Пергаме изображены лишь конские наголовники и нагрудники. Латы были только у возницы. Таким образом, в отличие от мобильных стрелковых площадок предыдущей эпохи, серпоносная колесница служила оружием сама по себе и предназначалась для тарана вражеского строя.
В сражении при Ипсе (301 г. до н. э.), которое положило конец притязаниям наследников Александра Македонского на власть над всей его империей, в войске Селевка вместе с другими восточными контингентами находилось 120 колесниц. Однако об их реальном участии в битве (где отличился другой восточный трофей Селевка, корпус боевых слонов) неизвестно. Затем Селевк применил колесницы в стычке с Деметрием Полиоркетом в Киликии, но их атака была отбита. После этого информация о боевых квадригах у Селевкидов пропадает до 220 г.: неизвестное количество колесниц выставил узурпатор Молон для генерального сражения с царем Антиохом III при Аполлонии. Молон поместил квадриги перед своим боевым порядком; в свою очередь, царь выставил против них 10 боевых слонов. Возможно, слоны и нейтрализовали атаку колесниц, испугав лошадей, однако античная традиция этого не подтверждает. Так или иначе, мы не располагаем сведениями об успешном применении боевых колесниц Селевкидами до самой битвы при Магнесии.
Зачем же тогда Антиоху III вообще понадобилось это весьма специфическое оружие? Возможно, после провала кампании в Греции царь просто распорядился собрать для решающего сражения все наличные силы и ресурсы царства. Не исключено также, что он надеялся таким образом обескуражить неприятеля. Ведь, грозные с виду серпоносные колесницы скорее были психологическим оружием, рассчитанным на противника, ранее с ними не сталкивавшегося; залогом успеха их применения были внезапность и скорость атаки на подходящей местности. Так было при Даскилионе (395 г. до н. э.), так было и в битве на р. Амний (89 г. до н. э.), когда победа Митридата VI Понтийского над вифинцами стала хрестоматийным примером удачной атаки колесниц – они врезались в строй пехоты и нанесли своими серпами страшный урон. По- видимому, таковым неподготовленным противником селевкидский царь счел римские войска, которые действительно не были знакомы с колесницами (в отличие от тех же слонов, которых ранее видели и у царя Пирра, и у карфагенян). Впрочем, возможно также, что в своем решении использовать колесницы он мог основываться на неких несохранившихся боевых эпизодах – например, применения колесниц Селевком I при Ипсе.
Битва при Магнезии
Как отмечает Ливий, квадриги (их число неизвестно) были размещены перед левым флангом селевкидской армии, которым командовал царевич Селевк – будущий царь Селевк IV; предполагалось, что они «опрокинут вражеский строй». Ряд исследователей полагает, что за счет своего численного преимущества и большей протяженности фронта Антиох III намеревался одновременно атаковать римлян с обеих флангов и окружить их по аналогии с победой Ганнибала при Каннах. На правом фланге атаку начинала тяжелая конница во главе с самим царем – здесь ему сопутствовал успех, он смог пробиться к римскому лагерю. На левом эта роль отводилась именно колесницам, удар которых, по разным оценкам, предназначался либо ранее их не видевшей италийской пехоте, либо союзной коннице. Развить успех колесниц предпо- лагалось разноплеменным войскам – коннице, лучникам на верблюдах, пешим азиатским наемникам, которые располагались на левом фланге непосредственно за ними.
Однако при Магнесии реализовать оба условия, необходимых для успешной атаки, не удалось. Развить необходимую скорость колесницам помешали влажная в пасмурную погоду земля и короткая дистанция между противоборствующими армиями. Что до фактора внезапности, на правом фланге римской армии находились 4000 союзных (главным образом греческих) пехотинцев и 3000 всадников во главе с царем Пергама Эвменом II. Он и отбил атаку колесниц, изменив тем самым судьбу и сражения, и римско-сирийской войны в целом, да и всей дальнейшей истории эллинизма.
В описании Ливия Эвмен, не растерявшись, отправил навстречу колесницам легкую пехоту и часть конницы с приказом рассыпаться и дать одновременный залп. Аппиан добавляет к этому важную деталь: стрелкам особо было указано целить не в возниц, а в лошадей. Израненные и напуганные шумом и криками животные повлекли упряжки в разные стороны, но подвижные лучники и пращники легко от них уклонялись. Часть колесниц помчалась назад и врезалась в собственные ряды. Оба автора красочно описывают панику и хаос на левом фланге селевкидского войска, когда разные отряды один за другим пытаются избежать колесничных серпов. Не давая противнику опомниться, Эвмен довершил начатое «с той же отвагой и хладнокровной решимостью» – он повел в контратаку всю имевшуюся в его распоряжении конницу. В результате все левое крыло селевкидской армии пришло в беспорядок и было разгромлено, даже не успев вступить в бой. Мобильные части пергамского царя получили возможность выйти неприятельской фаланге во фланг и заставить ее начать отход.
Герой битвы при Магнезии
При этом, согласно Ливию, Эвмен заранее знал, как следует бороться с колесницами, а по Аппиану, – опасался их удара. Иными словами, он уже имел представление и о самом оружии, и о том, как следует ему противодействовать. Но вот откуда он мог его получить? Вариантов может быть несколько: действия Эвмена могли быть чистым экспромтом, он мог руководствоваться неким ранее описанным прецедентом или же мог сталкиваться с боевыми колесницами непосредственно.
В принципе, способ пугать колесничных коней шумом (на что указывает Ливий) упоминается Ксенофонтом – греческие наемники в битве при Кунаксе (401 г. до н. э.) остановили атаку колесниц, крича и стуча копьями по щитам. Однако в данном случае Эвмен II избрал тактику «активной обороны», реализованную Александром при Гавгамелах. В связи с этим можно предположить, что пергамский царь (прославившийся как интеллектуал и покровитель наук) не только знал об этой тактике по мемуарам Птолемея, но и смог успешно применить ее на практике.
До этого Эвмен II не имел сколько-нибудь значительного боевого опыта и ранее участвовал лишь в локальных кампаниях в Греции. По сути дела, он реально проявил себя как военачальник, «значительно возвышавшийся над средним уровнем», только во время Сирийской войны (перед которой, впрочем, у пел отличиться на другом поприще – политика и дипломата, приложив немало усилий к тому, чтобы эта война началась). Первым крупным сражением Эвмена стал морской бой при Корике (191 г.), где объединенная римско-пергамская эскадра одержала победу над селевкидской. Всего через год, при Магнесии, Эвмен командовал своей легкой пехотой и конницей столь же искусно и энергично, сколь и Александр Македонский. По-видимому, это оказалось полной неожиданностью и для Антиоха III, провоевавшего большую часть своего долгого царствования (223–187 гг. до н. э.); селевкидское командование явно не принимало полководческие таланты Эвмена всерьез, распорядившись ввести колесницы в бой даже без заблаговременной нейтрализации вражеских стрелков (впрочем, вероятно также, что оно не уследило за их развертыванием из-за плохой видимости в туман). В конечном счете, недооценка противника дорого ему обошлась.
Итоги битвы
Битва при Магнезии закончилась тотальным разгромом и потерей почти всей армии, Антиох был вынужден оступить. В 188 до н. э. был подписан Апамейский договор, по которому Антиох отдал всю территорию к западу от Таврских гор, а также заплатил контрибуцию в размере 15 000 талантов римлянам и еще 500 талантов пергамскому царю.
В следующем году царь, пытаясь найти средства на выплаты, взяв с собой отряд воинов, ночью напал на храм Бэла в Элимаиде, чтобы его ограбить. Но когда о грабеже храма стало известно, то срочно собралось все население, которое было отличными стрелками из лука. Они перебили весь отряд Антиоха вместе с ним самим.
